Три или четыре года назад все вдруг заговорили о Казани: как же изменился город, какие там появились общественные пространства, парки и набережные. Даже избалованные москвичи возвращались из столицы Республики Татарстан с рассказами о чудесах местного градостроительства. Но не все знают, что стоит за этой «урбанистической революцией» очень молодая женщина — Наталия Фишман-Бекмамбетова, помощник президента Рустама Минниханова, которая заняла эту должность, когда ей было всего 24 года.
Наталия Фишман родилась в 1990 году в Самаре. Всегда мечтала поступить в МГИМО — и поступила. Потом училась в Университете Гумбольдта, одином из ведущих учебных заведений Берлина. В начале 10-х была координатором образовательной программы в Институте медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка», где участвовала в разработке концепции ЦПКиО имени Горького. Много занималась общественными пространствами, библиотеками, музеями. А в 2011 году стала советником руководителя Департамента культуры Москвы Сергея Капкова. Через год заняла пост заместителя директора Московского института социально-культурных программ и стала первым директором по развитию Еврейского музея и центра толерантности.
А потом оставила столицу — и в 2015 году переехала в Казань, чтобы стать помощником Президента Республики Рустама Минниханова. Сейчас Фишман-Бекмамбетова — куратор Программы развития общественных пространств Республики Татарстан. Под ее руководством было реализовано более 328 проектов благоустройства набережных, пешеходных улиц, парков и площадей во всех муниципальных районах Республики. В конце октября в Татарстане прошла Вторая Российская молодежная архитектурная биеннале, основной целью которой является поддержка
молодых архитекторов.
В большом интервью Forbes Woman Наталия рассказала о том, как преодолевала недоверие чиновников и местных жителей, о чем мечтают люди в деревнях и малых городах, какой бюджет нужен на урбанистическую революцию в целой республике и почему общее должно быть лучше частного.
Наталия, наблюдая за вами, чувствуешь огромный диссонанс между тем, как вы выглядите, как разговариваете, тем, насколько вы демократичны, — и теми процессами, которыми вы управляете. У вас у самой нет такого ощущения?
Бывает спрашиваю себя: «Куда я попала??». Шутка, конечно. Если серьезно, я просто адаптировалась за столько лет. С Сергеем Александровичем (бывшим руководителем департамента культуры Москвы Сергеем Капковым — прим. ред.) я начала работать, когда мне было 19 лет. И с тех пор я так или иначе занимаюсь государственными проектами. Кстати это глубокое заблуждение, что все мои коллеги — роботы!
Но вообще доходит до смешного. Например, у меня сейчас прямые волосы, а вообще, я очень кудрявая. Но после пару лет работы в Татарстане я заметила: если ты приезжаешь в любой маленький район и хочешь, чтобы тебя слушали, волосы лучше выпрямлять. Потому что если ты приезжаешь туда с неукротимой кудрявой копной, никто не будет тебя воспринимать всерьез в таком виде и ты обрекаешь людей и себя на то, что 75% ментальных усилий они потратят не на то, чтобы понять сказанное тобой, а просто чтобы заставить себя слушать.
Серьезно? Из-за кудрей?
Да! Потому что кудрявый человек в рваных джинсах и какой-нибудь растянутой кофте руководителем быть не может; он интуитивно представляется творческим и непредсказуемым, что создает ощущение опасности, дискомфорта и чудовищного диссонанса у нормального муниципального служащего. Руководитель не должен выглядеть как какая-то нечесанная малолетка.
Поэтому важная часть работы над собой для меня состояла в том, чтобы усмирить свой внутренний протест и перестать усложнять окружающим жизнь своим перманентным нахождением в точке разрыва шаблона. Конечно, из-за этого всегда есть страх потерять себя, мимикрировать под окружающую среду.
Но в какой-то момент я просто поняла, что мне уже не нужно шокировать людей своим обликом — куда практичнее удивлять их результатами работы. Вообще считаю, что продукт деятельности расскажет обо мне больше модных кед. Есть цель — сделать круто, чтобы людям нравилось. На этом пути можно и в строгом костюме походить, чтобы другим людям, в кедах и рваных джинсах, было круто в наших парках;
Важно проявить профессионализма и заслужить уважение. Тогда никто не станет заставлять тебя предавать свои представления о мире. И, вообще, мне кажется, что все люди любят живых людей - особенно самые большие начальники.
Но вообще в России сложно к чиновникам относятся.
А я не госслужащая, я работаю на внештатной основе.
То есть для вас важно подчеркнуть, что вы — не чиновник?
Я сейчас скажу спорную и непопулярную вещь, но для меня это важно. Если ты соглашаешься быть госслужащим, ты принимаешь правила игры — и тогда ты должен им следовать. В мире чиновников есть ряд правил, они негласные, но если уж ты подписался – должен соответствовать. Я имею в виду правила не в строго правовом смысле, а в человеческом.
А для меня важно, что, не являясь госслужащей, я оставляю за собой право давать оценку тем или иным аспектам государственной политики, которые я, будучи официальным государственным служащим, скорее всего, комментировать бы не стала.
Но вы же понимаете, что вас воспринимают как госслужащего?
Я не строю политическую карьеру. Истинное положение вещей и восприятие людей – между ними обычно большая разница. Как меня воспринимают люди с закрытым аккаунтом в инстаграм, меня интересует гораздо меньше, чем то, как я сама оцениваю свои поступки – правильно ли я поступаю, порядочно и последовательно. Меня интересует мнение моего мужа, моих родителей и еще пары-тройки человек. А про слухи мне все понятно. Конечно, когда я приехала в Татарстан, люди думали, что меня кто-то двигает, ну просто нельзя же в 24 года занять такую позицию. Еще люди думают, что я очень много ворую, потому что нельзя же освоить 12 млрд и ничего не оставить у себя на руках. Но люди вообще много чего думают, что же делать? Это их право.
Подробнее интервью можно прочитать по ссылке: Forbes-woman
Ассоциация выпускников МГИМО18 ноября 2019
Комментарии
Показать все комментарии