Николай Юрьевич Романов

Россия, Москва / Париж

"В будущем отказано"

flag

Деэволюция стареющей государственной властно-силовой бюрократии в России и ее все менее многочисленных представителей советского периода, так и не сумевших сформировать самовоспроизводящуюся и самоподдерживающуюся систему лояльного кадрового наполнения, члены которой неизбежно должна были бы прийти им на смену с сохранением всех сложившихся за без малого четверть века новых основ российской псевдогосударственности. Процесс административного регресса, сопряженный с последовательным, все более нарастающим и все более принудительным отмиранием того, что принято называть избыточным экономическим содержанием национальной экономики, сформировавшимся за двадцать лет существования и развития импортозависимой экспортоориентированной российской “новой экономической модели”. Без какого-либо адекватного замещения ввиду отсутствия дальнейшей необходимости в существовании даже в перспективе этого самого “экономического избытка”, являющегося полнокровной частью любой нормальной рыночной экономики, но переходящего в “избыточную категорию” в случае экономики российской, - несамостоятельной и зависимой во всем своем содержании от лежащего по другую сторону государственной границы мира. Уже наметившийся в результате этого процесса в последние пять лет окончательный деэволюционный упадок, сопряженный с распадом (или, в качестве другой крайности, с полной тоталитаризацией) страны в самой ближайшей перспективе, или, наоборот, дальнейшая административно-властная агония, связанная с поглощением любой ценой умирающей бюрократической системой всех остаточных, еще остающихся в ее распоряжении ресурсов, - на некоторое время отсрочивающая этот распад или образование новой тоталитарной конструкции, - создавая одновременно с этим и предпосылки для формирования принципиально иной “пост-новой” российской государственности.
 
Или, если все-таки пока лишь агония, то с проявлениями в какую именно сторону, с какими именно последствиями и в каких именно формах ? Именно эти вопросы сегодня наиболее часто поднимаются в работах и материалах аналитиков и самых разных специалистов западных экономических, политических и финансовых структур, посвященных оценке перспектив не только самого развития и сохранения России в будущем, как государства в его нынешних границах, но и применительно к перспективам того, какую именно форму примет российская административная государственность в недалеком будущем с учетом тех своих отчаянно и безуспешно пытающихся сохраниться форм и характерных черт, которые она демонстрирует сегодня. Что объективно ставит на повестку дня вопрос либо о формировании в стране одной из форм прямого или косвенного тоталитарного государственного правления, либо о распаде страны как таковой. Причем, дело касается не столько формально декларируемого на уровне государства политического режима, сколько на уровне того, насколько еще долговечной окажется та политико-экономическая форма, которая сформировалась в стране за прошедшие полтора десятилетия и практически официально уже в литературе носит название “капитализма с лицом КГБ/ФСБ” или “административно-силового капитализма”, равно как и какие возможности у нее могут быть на сколько-нибудь заметную историческую перспективу.
 
Прежде всего, здесь следует обратить внимание на две важные детали. Во-первых, страна больше не может существовать в ставшей для нее уже привычной форме импортозависимого по всем показателям государственного образования, паразитирующего на своем месте в мире в качестве источника сырьевых ресурсов. Связано это с тем, что объем экспортных поступлений от торговли такими ресурсами неуклонно снижается, и на восполнение потребительских потребностей населения в результате встречных закупок за рубежом всех видов пользующихся спросом внутри страны импортной продукции, не имеющей себе альтернативного количественного и качественного замещения в виде национальных товаров, уже просто не хватает тех денежных средств, которые власть готова на эти цели потратить. Влияет на это не только режим внешних санкций по отдельным товарным группам, равно как и не совокупность санкций защитного характера, принятые Россией в отношении стран-санкционеров, а избыточное, а в отдельных случаях и полное истощение ресурсов внутренней денежной массы у различных категорий экономических агентов, в результате чего, в частности, население, во все возрастающей своей части, уже лишено способности существовать на имеющиеся у них денежные средства в виде заработной платы, пенсионных и иных социальных выплат, а также процентов по банковским вкладам, равно как и направлять эти средства на потребление импортной продукции, традиционно включаемой в импортно-экспортный потребительский цикл в России, тем самым нарушая циркуляцию в части коммерческой составляющей цикла обращения валютообменного капитала.
 
Данное нарушение ведет к тому, что сложившаяся в России за прошедшие двадцать пять лет система перераспределения экспортных валютных поступлений с закупкой на них необходимых для потребления населением потребительских товаров иностранного производства перестает работать, т.к. населению, - лишенному или лишившемуся в подсанкционный период работы, заработка, обремененному кредитами, а зачастую и лишенному достаточных средств к существованию, - просто не на что потреблять не только иностранную, но и отечественную продукцию, пусть даже и дешевле ценой или ниже качеством. С нарушением этого цикла нарушается и весь механизм обеспечения последовательного иерархического финансирования, а в отдельных случаях и самофинансирования властной административно-бюрократической системы и распределения ресурсов между ее членами, различными подразделениями и отдельными исполнителями, а также экономическими агентами, структурно входящими в ее состав.
 
Это приводит к тому, что система вынуждена избавляться от части своих членов и участников, заставляя их в прямом смысле слова "отмирать“ от себя в экономическом плане, а их кадровый массив выбрасывая на улицу под разного рода благовидными и внешне вполне рациональными и обоснованными предлогами. Как на федеральном, так и на местном уровнях. Примером чему, например, является массовое оптимизационное сокращение врачебного персонала в Москве и Московской области за прошедшие полтора года, а также административные “чистки” практически во всех государственных и окологосударственных структурах, позволяющие системе в целом сэкономить на денежном довольствии сотрудников либо за счет увольнения трудоспособных лиц, либо за счет перевода лиц пенсионного возраста из категории зарплатных лиц в категорию пенсионеров, с образованием дополнительного объема сэкономленных средств между ранее выплачивавшимся этой группе лиц зарплатным денежным массивом и их новым пенсионным довольствием, варьирующимся на сегодняшний день, в зависимости от региона страны, от 12 до 42%% экономии денежных средств. Последнее, правда, нисколько не способствует росту потребления и вовлечения в оборот дополнительного денежного объема средств за счет данной социальной группы, однако позволяет существенно снизить саму потребность в импортной продукции этой более “не продуктивной” части населения, основу жизненного существования которой теперь являются средства, в той или иной форме выделяемые ей государством на дожитие в виде пенсионных и социальных выплат.
 
И во-вторых, как уже неоднократно отмечалось ранее, - налицо окончательно обострившийся возрастной кризис административно-бюрократической системы российской власти, и в частности, ее ключевой составляющей в виде бюрократической составляющей органов государственной безопасности, которая через систему этих органов, их тотальной представленности во всех без исключения государственных и негосударственных структурах, а также в обществе, и определяет по сути политику страны, назначает ее руководителей, контролирует через лояльных или зависимых от нее лиц бизнес, финансы, прессу, криминальные структуры и абсолютно все, что существует на сегодняшний день в России, представляя собой тем самым своеобразное “политбюро”, управляющее страной через осуществления контроля над административно-бюрократической вертикалью и горизонталью власти, используя для этих целей любые силовые и информационные ресурсы, находящиеся в прямом или косвенном подчинении у этой сравнительно узкой группы лиц. При том, что все их подчиненные, равно как и остальные участники государственных бюрократических систем любого уровня, типа иерархии или характера деятельности, сведены на уровень простых технических исполнителей либо уже готовых решений и указаний, либо решений и указаний, разработка которых заказывается такой силовой верхушкой спецслужб специально ангажируемым для этих целей лицам, либо с вовлечением их в будущий процесс в качестве лояльных агентов, либо вынуждая их к такому сотрудничеству ввиду угрозы разного рода блокирующих и деструктивных действий, которые будут иметь место в отношении них в случае отказа.
 
Иным образом, подобная система силового экономического принуждения и тотального контроля верхушки органов государственной безопасности России, а также силовых структур, - действующая через федеральную или региональную бюрократию на уровне министерств и ведомств, а также через своих агентов в условно коммерческих и частных организациях, - постепенно приходит к своему возрастному завершению, когда основной ее кадровый массив, представленный “выходцами из СССР”, выбывает из управления страной и участия в работе системы в силу чисто биологических, медицинских и возрастных факторов, не имея возможность передать власть каким-либо преемникам, корпус которых мог бы в полном объеме наследовать те принципы лояльности и организации работы такой вот бюрократической властной верхушки силовых органов, какие были унаследованы ею из СССР вместе с соответствующим кадровым наполнением, организованным по принципу личной лояльности своим патронам, а также системе, обеспечивающей ее участников неограниченными привилегиями, автоматически поднимающими их на недосягаемую высоту по сравнению с обычными гражданами страны. Что фактически эволюционным образом, за счет возрастного выбытия старых кадров, привело уже в Новой России к формированию системы административно-бюрократического контроля органов госбезопасности в составе крайне нелицеприятных с точки зрения морально-этических и личных качеств лиц, рассматривающих свою принадлежность к системе органов госбезопасности и иным силовым структурам и их административным иерархиям в качестве источника, в первую очередь, личного процветания и обогащения, а не в качестве обязательства обеспечения стабильности таких систем в целом, в составе всех их участников, когда за счет определенного самоограничения в запросах отдельных участников достигается общее процветание и стабильность подобных теневых властных или околовластных структур.
 
Сегодня эта стабильность все больше находится под вопросом. Лояльные друг другу и системе, скрепленные советским прошлым, старики уходят, а на их место поставить больше некого. Итогом чего становится угроза такой системе в виде замещения со стороны контингента, неадекватного по качественному уровню и степени кадровой лояльности. При том, что чисто внешне, с формальной точки зрения, такие системы силового обеспечения государственной деятельности, его интересов и безопасности выглядят вполне благополучными и работоспособными, - что называется, с головы и до хвоста, подобно рыбе, - в то время как их мозг, надежно скрытый от посторонних наблюдателей, претерпевает стадию распада целостности.
 
Итогом этого “во-первых” и “во-вторых” для современной России является закономерный вопрос о том, кто в лице формальных и теневых руководителей силовой административно-бюрократической системы будет контролировать органы государственной безопасности, скажем, через три-четыре года ввиду того, что изменения, происходящие в упомянутом выше теневом “мозге” в настоящий момент уже достигли своего апогея, когда внезапные кадровые перестановки рискуют в любой момент окончательно, в виде небольшого и скрытого от посторонних глаз “кадрового переворота” убрать из поля влияния старые кадры советского периода, с захватом власти над теневой силовой бюрократией представители уже новой, сложившейся за прошедшие двадцать пять лет группы “особистов” и прочих «силовиков», уже не столько лояльных друг другу по принципу формирования системы, сколько рассматривающих в первую очередь себя новой “белой костью” общества, над которым они призваны безраздельно властвовать, не будучи обремененными никакими обязательствами ни перед обществом, ни перед организациями, посредством которых они будут осуществлять этот властный процесс, ни перед обществом, на которое их власть будет распространяться. При том, что и между собой эти люди отнюдь не всегда придерживаются хороших отношений и имеют готовность поступаться своими в интересами в ущерб коллеги из соседнего кабинета. И уж тем более, в последнюю очередь, - в отличие от кадров советского периода, - задумываясь над вопросом того, как их действия отразятся на жизнеспособности возглавляемой ими силовой структуры органов государственной безопасности в целом, а также всей страны, на которую так или иначе прямым или косвенным образом будут распространяться их действия.
 
Это будет ситуация, когда из нескольких десятков пауков, не просто кем-то посаженных, а добровольно забравшихся в банку, выживет только один. Что для страны будет означать последовательную тоталитаризацию ее государственно-административной системы в пользу практически официального и ничем не прикрытого диктата со стороны силовых структур под патронажем органов государственной безопасности и их теневого шефа или нового “политбюро”.  Как формально, - как в случае нынешней России и ее лидеров и крупных государственных и местных чиновников, - так и неформально назначающих угодных людей на те или иные освобождающиеся должности, осуществляя, тем самым, полный контроль и над страной, и над всеми сферами ее деятельности, включая, в том случае, если в этом возникнет необходимость, и любых отдельно взятых граждан в составе ее населения или лиц, находящихся за рубежом. И если сегодня подобный контроль осуществляется лишь неформальным образом, да и то лишь в отношении лиц и хозяйствующих субъектов, так или иначе попадающих в сферу деятельности и интересов силовых структур и их бюрократических надстроек, то в случае последующей тоталитаризации российского государства, этот контроль также будет носить всеобщий характер. В частности, в том, что касается экономической составляющей вопроса государственной политики и обеспечения экономической и финансовой безопасности формирующей верхушку власти силовой административно-бюрократической системы, ее представителей, членов их семей, этнически близких им или зависимых от них лиц, а также разного рода социальных агентов, поставленных такой системой себе на службу.
 
Безусловно, существует и вариант распада в такой ситуации страны на части, применительно к различным этническим и региональным группам влияния, представленным по национальному признаку в местных органах власти, в той или иной степени неподконтрольных федеральному центру или просто слишком удаленных от него. Однако такой вариант развития событий остается возможным лишь в случае возникновения на территории России ситуации гражданской войны, окончательно подрывающей материальные основы существования действующей верхушки системы административно-бюрократической власти и источники ее процветания и самого существования в нынешнем сложившемся виде за счет импортно-экспортного оборота. Тем не менее, такая вероятность продолжает сохраняться и напрямую связана с постепенной утратой силовой системой власти непосредственного контроля ее членов за теми или иными происходящими в обществе процессами, а также исчезновением существовавших в советские годы механизмов прямого воздействия сотрудниками силовых структур на нужных лиц, организации, а также формальные или неформальные объединения и общественные группы. Главной причиной утраты такого прямого контроля и возможности непосредственного административно-силового вмешательства стало делегирование полномочий и прав представителями силовых структур различного рода доверенным лицам и исполнителям из числа подконтрольных, но не входящих напрямую в состав системы социальных, административных и экономических агентов. Иными словами, сотрудники силовых структур сегодня практически никогда не выполняют некие действия, необходимые и совершаемые в интересах системы, самостоятельно, используя для этих целей ангажируемых ими лиц, тем или иным образом находящихся в зависимости от системы или лояльных их. И уже их руками совершая необходимые действия.
 
Касается это не только преступных элементов, религиозных и этнических лидеров, но и экономических агентов, их представителей, ответственных работников и т.д. Со временем передоверяя им самую важную функцию, которой до определенного момента обладают только сами ответственные сотрудники силовых структур, - функцию контроля. Как только такие полномочия передаются доверенным лицам, то помимо выполнения основных “возложенных” на них системой обязанностей, те начинают со временем своевольничать, решая за счет прикрытия и якобы в интересах и под патронажем системы свои личные дела, обеспечивая, тем не менее, ее интересы. Итогом чего становится внутрисистемный кризис интересов внутри одной и той же силовой структуры, министерства или организации, а также между такими структурами, агенты которых вступают в конфликт друг с другом и в итоге становятся причиной конфликта между своими патронами, также находящимися в определенной степени властной соподчиненности друг с другом. Что также автоматически означает дестабилизацию административно-бюрократической системы власти.
 
Кроме того, со временем становится все более высокой угроза выхода таких вот “ангажированных на полномочия” лиц из-под контроля их кураторов или соответствующих структур, в результате чего для их ликвидации, нейтрализации или иной формы устранения органы силовой бюрократии вынуждены прибегать не к своим собственным силам, а к другим ангажируемым ими лицам, в частности, обещая им те же привилегии, что имела устраняемая ими социальная группа, некое лицо или организация. Подобная практика получила в последние полтора десятилетия настолько широкое распространение, что силовые органы полностью утратили какое-либо представление о самостоятельной силовой “грязной” работе, которой так славились советские органы системы “гостраха / госужаса”, занимаясь в основном лишь сбором необходимой информации и использованием ее после анализа в своих целях, а более конкретно, в интересах возглавляющей их административной бюрократической верхушки, а в случае необходимости, привлекая для “грязных дел” сторонних лиц или их группы, как в случае непосредственно физической расправы, так и общего силового контроля или запугивания нужных или неугодных организации людей.
 
Именно это отсутствие самостоятельных структур для реализации в случае необходимости “недоброзвучных” решений и действий, а также все большее делегирование контрольных функций и полномочий в пользу третьих лиц, и становится в итоге причиной утраты силовыми структурами и их центральной бюрократией влияния на местах, обеспечиваемого сегодня лишь формально, но неспособного быть воплощенным в случае необходимости непосредственным силовым жестким образом самими этими органами, а не другими институциями, организациями или группами лиц, с привлечением их сотрудников.
 
Одним словом, если оценивать перспективы российской административной государственности на ближайший период времени, то нетрудно сделать вывод о том, что система элементарно «схлопывается» подобно тому, как это происходит с умирающими звездами. Причем, «схлопывается» она не на уровень позднего СССР, предшествовавший распаду страны и событиям 1991-93 гг. в рамках эволюционной модели советско-российской властной администрации, и даже не на уровень авторитарно-тоталитарных систем, подобных сталинской или югославской, а самым неутешительным образом эволюционирует в сторону тоталитарной модели румынского типа, периода расцвета Н.Чаушеску, характеризующейся наличие формально полновластного лидера, представляющего интересы силового блока государства, возглавляемого органами государственной безопасности и контролирующей их бюрократией, - ставленником которого он в конечном итоге тем или иным образом становится в процессе силового и экономического подчинения властью как административной, так и финансово-экономической системы управления страной, равно как и идеологического и внеидеологического контроль за обществом. Итогом чего оказывается то, что любое выступление, формально направленное против действующего лидера, назначаемого системой и формально избираемого на всенародном голосовании или каким-либо иным формально демократическим образом, - вне зависимости от той формы, в какой оно будет осуществляться, - будет автоматически расцениваться как выступление даже не против системы организации власти в стране, а представителей бюрократической системы, контролирующей органы государственной безопасности и силовой блок страны. Т.е. всякое выступление против формального лидера носит характер выступления не столько против него самого, с учетом воплощенной персонификации его личности как главы государства, сколько против той системы власти, чисто номинальным назначенцем которой он является.
 
Что такое Румыния времен расцвета силовой бюрократии во главе с Н.Чаушеску, полагаю, никому рассказывать здесь не нужно. Чисто организационно здесь можно проследить некоторые параллели с аналогичного рода властными режимами, также полностью находившимся под контролем спецслужб, которые присутствовали в советские периоды истории в Болгарии и отчасти в Венгрии, с тем лишь отличием, что в этих двух государствах традиционно сохранялся на высоком уровне самостоятельности мелкий частный экономический блок, что обеспечивало при всей подконтрольности жизни и работы таких предпринимателей, значительную отдушину для общественно-политических и социальных настроений в обществе, которое, несмотря на жесткий контроль со стороны силовых структур, тем не менее, по сути его на себе напрямую не ощущало, в отличие от Румынии, лишенной каких-либо серьезных внутренних экономических возможностей для развития как собственного рынка, так и формирования из числа лиц со свободными взглядами самостоятельного делового сословия, а также мелкого и среднего бизнеса, обеспечивавшего им пусть и довольно эфемерное, но все-таки чувство самостоятельности жизни и материального положения в обществе.
 
В Румынии такой возможности не было, как все меньше остается ее сегодня в России. Идея регламентированного капитализма под патронажем органов государственной безопасности и прочих силовых структур, не оправдавшая себя в условиях самостоятельных внутренних экономик бывших европейских государств Социалистического содружества, тем более не оправдала себя в условиях импортозависимой экономики России, ориентированной на перераспределение и оборот средств, получаемых страной и подконтрольных государству компаний от экспорта нефти и газа. Когда иметь свой бизнес, так или иначе участвуя в перераспределении и обороте этих средств, - как в их валютном содержании, так и в рублевом аналоге внутренней финансовой системы страны, - разрешается только «своим» из числа лиц, так или иначе контролируемых органами государственной безопасности и подчиненных им силовых структур, а также членам их семей, приближенных к этим органам лояльных им или зависимых от них лиц, а также разного рода публики из числа уполномоченных лиц, также находящихся под контролем органов государственной безопасности.
 
В результате этого, ситуация в российской экономике, - применительно ко всем ее отраслям, равно как и в административной сфере, - вне зависимости от областей ее применения, - напоминает сегодня историю с неформальными кассами бильярдистов и преферансистов, существовавшими в Москве в советские годы, когда каждый вступавший в такой вот закрытый клуб новый член не только вносил в такую кассу солидную сумму в качестве гарантии своей лояльности, но и в дополнение к этому вносил свой страховой пай, в рамках которого он мог играть с партнерами по покрытому зеленым сукном столу. Особенностью этой системы было то, что вносимые в нее деньги никогда не выходили за ее пределы, а участники игорного досуга рассчитывались между собой за проигрыши на уровне учетных записей, довнося в случае чего наличные деньги в тех случаях, когда размер их пая уменьшался до критических значений, обладая средствами лишь на уровне свой счетовой записи со сведением по ней дебета и кредита, но ни в коем случае не получая их в наличной форме по результатам игры. Т.е. денежные средства участников клубов могли вращаться только  в рамках этого клуба, не выдаваясь на руки, иначе как в тех случаях, когда его член умирал или готовился к отъезду за границу.
 
Также сегодня происходит и со сформированной в России системой оборота денежных средств, вовлекаемых в импортно-экспортные отношения в использованием для этих целей иностранных валют, через их циркуляцию на внутреннем рынке России в рублевом эквиваленте через преломление товарных цен на импортную продукцию широкого потребления, а также на товары, произведенные в России с использованием иностранных технологий, из иностранного сырья, комплектующих, полуфабрикатов, на иностранной технологической и производственной базе, по иностранным рецептурам и составам, а также иным образом, в той или иной степени влияющим на импортозависимый характер и ориентацию современного российского потребителя и экономики страны в целом. Деньги в этом обороте должны вращаться только в узком кругу «своих», а также «лояльных» лиц, которые ставят любые свои интересы ниже интересов системы, частью которой они являются, занимая в ней те или иные посты как в ответственно-руководящей иерархии, так и в составе доверенных исполнителей, вне зависимости от того, чем им приходится на этих должностях заниматься. Коль скоро, по иронии судьбы, все в стране хорошо знают, что «Есть должности для того, чтобы на них работать, а есть должности для того, чтобы их занимать».
 
В рамках подобного подхода к делу любая частная инициатива, дублирующая и конкурирующая с такого вот рода «уполномоченными» объединениями граждан под эгидой силовых структур, является враждебной, т.к. позволяет кормиться от достаточно прибыльного вида деятельности, включающего несанкционированное использование и отвлечение из оборота системы, валютных и денежных ресурсов, что в условиях снижения валютных поступлений в стране и экспортных доходов системы, является недопустимым расточительством. Итогом чего должно стать полное исчезновение такого вот «несанкционированного» и неподконтрольного самостоятельного мелкого и среднего частного бизнеса, вовлеченного в импортно-экспортную деятельность «уполномоченных», фактически, тем самым, паразитируя на паразитах, коль скоро по своей природе «уполномоченные» сами тоже ничего в стране не производят, а занимаются лишь оборотом уже готовой иностранной продукции на территории России, с отчислением положенной доли тем юридическим и физическим лицам, которым это положено в рамках существующей системы делового оборота административно-силового блока власти в стране.
 
Тем же, кто занимается самостоятельным производством, не вовлекаясь в экспортно-импортный оборот, власти по сути формально не угрожают, хотя также стараются держать под контролем как напрямую через своих представителей в лице правоохранительных органов, налоговых и контрольно-ревизионных служб, а также легализованных и не легализованных криминальных группировок. Серьезное развитие национального частного мелкого и среднего бизнеса не представляет для власти никакой реальной экономической конкурентной угрозы в практическом плане ввиду его малочисленности, но в то же время создает трудности в виде излишнего и плохо учитываемого инфляционного давления на экономику и финансовую систему импортозависимой страны, т.к. каждый такой уровень национальной производственной и коммерческой иерархии, от опта до мелкой розницы, создает дополнительный объем учитываемой на счетах организаций и граждан денежной массы, мультипликативный эффект которой сказывается в тех областях экономической жизни, которые не в состоянии быть обеспечены реальным продуктом, тем самым, воспроизводя инфляцию на каждом уровне товарно-денежного оборота отдельно взятой единицы национальной продукции в ущерб обороту и реализации продукции импортного происхождения и основанному не нем внутригосударственном ценообразованию.  
 
Частный мелкий и средний бизнес в стране власти «залюбили» уже до такого состояния, когда закрывают свои небольшие предприятия и организации даже те люди, которые более или менее успешно пережили 90-е годы и начало «нулевых». В то время как новые предприниматели категорически отказываются восполнять редеющие ряды своих коллег, предпочитая уезжать за рубеж или трудиться на государство и на уже существующие компании, в той или иной форме контролируемые или связанные с государством. Собственно, оно и понятно. Ведь каждая иерархия в структуре бизнеса, начиная от сверхкрупных компаний гигантов на самом верху и заканчивая индивидуальными предпринимателями, опирается на безусловный тезис о наличии экономических ниш, достаточных для их существования и заполнения тем объемом товаров и услуг, которые эти экономические агенты в состоянии представить на рынок в составе как единоличного предпринимательства, так и любого рода структур хозяйственной ориентации.
 
Однако для этого должен существовать самостоятельный, а не регламентированный сверху особыми закулисными правилами игры рынок, сам определяющий характер своего существования и работы на нем экономических агентов, с ролью государства в качестве гаранта стабильности и защищенности такой работы от внеэкономических и силовых методов принуждения к неким задаваемым условиям рыночной деятельности. В России последние три года ведется организованная и планомерная борьба со всем, что принято называть частной коммерческой инициативой. Как на уровне национальных производителей и торговцев, которым не дают одновременно и полностью прекратить свою деятельность и в то же время не позволяют полноценно работать, так и на уровне реализации импортной и формально отечественной продукции, примером чего была развернутая некоторая время назад не только в Москве, но и во всех крупных городах борьба с уличной торговлей, с ларечниками, с мелкими частниками и прочими представителями низшей иерархии делового коммерческого оборота, присутствие которых на рынке означало мультипликативное расширение инфляционного давления на экономику страны, с переносом их функций на предприятия крупного бизнеса, обеспечивающие высокую локализацию денежных потоков при высоких продажных ценах и незначительных потерях от тех объемов денежных средств, которые могут уходить от таких организаций «налево». При том, что ценовая регламентация их деятельности носит индивидуальный характер применительно не только к каждому конкретному населенному пункту в отдельности, с учетом покупательной способности и уровня достатка проживающего там населения, но и возможностей местных бюджетов по контролю над платежной ситуацией экономических агентов и наличием возможностей для безущербной торговли иностранной продукцией на своей территории, призванной при минимальном возрастании инфляционной нагрузки вовлечь в ее оборот максимум наличествующих у местного населения свободных или зарплатных денежных средств.
 
Тем не менее, как бы ни развивались события, перед властной силовой бюрократией в Россией встает сегодня главный насущный вопрос, - как быть дальше, чтобы сохранить свою власть и не выпустить из своих рук контроль за всем, в чем может возникнуть необходимость в любой момент ? Очевидно, что паразитическая импортоориентированная сугубо коммерческая модель построения экономической системы страны себя уже не столько не оправдывает, сколько полностью изжила себя. Стране необходимо возрождать все то, что было утрачено за прошедшие с момента распада СССР годы, заново строить заводы, возрождать шахты, поднимать сельское хозяйство, обеспечивать экологическую очистку местности и природоохранные мероприятия, - одним словом, возрождать государственность и все то, что обеспечивает ее самостоятельное существование не на бумаге и в СМИ, а непосредственно, в виде добывающих и обрабатывающих отраслей промышленности и сельского хозяйства, а также самостоятельной, российской экономики полного цикла во всех областях, в которых страна нуждается или может нуждаться, сформированной пусть и не по рыночному, но по жизнеспособному признаку, являющейся в случае чего гарантом стабильности не только самой властной системы страны, но и государства в целом. Пусть даже эта экономика и будет организована с использование если и не завтрашних и не сегодняшних технический решений, то хотя бы вчерашних, но соответствующих при этом потребностям страны и ее массового потребительского рынка. Одним словом, залогом стабильности деэволюционирующей системы власти под контролем силовой бюрократии может являться только полное восстановление страны в виде самостоятельной промышленной державы, а не того торгово-финансового образования, каким она является сегодня.
 
Очевидно, что в условиях нынешней российской псевдодемократии под контролем силовых стурктур и органов государственной безопасности, основанной на тотальном паразитизме и исполнении иллюзии работы в обмен на иллюзию заработной платы, а также на полном культурном, моральном, этическом и личностном упадке населения, - с превращением его из советского общества производителей в российское общество потребителей, этого добиться не получится. Работать просто некому. Как нет воспроизводимости трудовых кадров, наставничества, наследования культуры профессии и т.д. Да и целые группы специальностей уже утрачены настолько, что возродить естественным образом их не просто невозможно, а не отвечает интересам того коммерческого сообщества, в которое целиком обратилась страна. Иными словами, - потребуется насильственное трудовое возрождение, новая индустриализация, новая агрификация, новая рекультивация и мелиорация земель и т.д. В интересах, в первую очередь, власть имущих. Имеющих даже не богатство, подобно неким эфемерных олигархам и воротилам национальной экономики, которые суть давно уже профильные сотрудники органов госбезопасности и силовых структур. А именно власть, которая и дает в России право и на богатство, и на привилегии, и не силовое решение в свою пользу любых вопросов.
 
Насколько сегодня подобное возможно в рамках сформированной в России сугубо паразитической формы экономики, основанной на потреблении экспортных поступлений и приобретаемых на них импортных товаров, с последовательным перераспределением денежного и товарного массива по убывающим потребительским иерархиям, к которым граждане относятся сообразно уровню их денежного достатка ? На добровольной основе – это практически не реально. Тем более, когда за прошедшие с момента распада СССР двадцать пять лет население приучено паразитировать за счет государства и связанных с ним структур разной степени государственной принадлежности и административно-экономического контроля, выполняя видимость работы, но при этом, совершенно отучено заниматься созидательным продуктивным трудом. Более того, в той ситуации, когда само понятие труда выведено даже за нормы общественного лексикона, относясь к чему-то предельно презираемому, чем могут заниматься только социальные маргиналы, неудачники, умственно неполноценные люди, мигранты из вновь образованных стран в составе республик бывшего СССР, “импортные люди” и т.д. Когда заниматься созидательным производственным трудом в стране просто не престижно для членов сформированного внутри нее общества.
 
Ответ очевиден. В обычных условиях такой паразитической экономической модели это невозможно. Однако экономическая ситуация в стране требует решения данного вопроса, коль скоро денежных поступлений от экспорта становится меньше, а тратить их на поддержание привыкшего паразитировать населения власть намерена все в меньшей и меньшей степени. Поэтому, из относительно недавнего прошлого нетрудно вспомнить, что это становится возможным в рамках принудительного создания административным образом советских аналогов трудовых армий сталинского периода, когда за фактическим отсутствием мест самоорганизуемого в обществе трудового применения излишков трудовых кадров, относившихся к самым разным социальным, имущественным, интеллектуальным и прочим категориям, эти кадровые излишки локализовывались по сугубо политическим мотивам в группы, получали сроки заключения и отправлялись на принудительные работы в самые разные уголки страны, где зачастую и оставались затем в качестве мест постоянного проживания, приписки и нахождения впредь до особого разрешения властей. Т.е. избыточная армия квалифицированных и условно квалифицированных, но не востребованных государством производственных сил и кадров, а также лиц, по каким-то причинам этому государству или его властным представителям не лояльных, была выплеснута на бескрайние просторы Сибири, Дальнего Востока и Заполярья, на освоение этих земель, разом превратившись в неквалифицированных рабочих, организованных по лагерному типу с признаками антигосударственной политической деятельности, неквалифицированный принудительный рабский неоплачиваемый труд которых сделал то, что не способно было бы осуществить по обычным возмездным в своей основе законам принципам организации экономики ни одно государство. В той их части, которая не была бы выслана за рубеж или не бежала бы туда сама.
 
Как это возможно организовать сегодня ? Аналогичным образом, но безо всякого политического контекста. Просто вернув в законодательство статью административно-уголовного преследования за тунеядство. Чтобы вернуть эту статью, необходимо не просто законодательно закрепить, а еще и обеспечить экономически обязательную и доступную занятость населения на всей территории страны. Как это было в годы СССР. Когда государство гарантировало и обеспечивало профильную занятость. Сегодня это условие даже формально не требуется к соблюдению, т.к. достаточно каким-либо образом объявить человека «невыплаченным должником», и он навсегда окажется в трудовой зависимости от государства. На том основании, например, что, формально нигде не работая, он не платит налоги, но при этом исправно платит за квартиру. Ведь раз платит за квартиру, то имеет нетрудовые нигде не декларируемые доходы. А это уже преступление против государства. Исключая, естественно, тех людей, кому по понятным причинам сегодня «работать – грех», с учетом накопленного ими богатства, позволяющего не просто безбедно существовать не одно поколение их семьям, но по хорошему счету даже содержать единоличным образом целые бюджеты сравнительно крупных российских регионов на одну лишь свою годовую зарплату.
 
В том случае, если это будет сделано, - к чему идет дело, с учетом того законопроекта, который сегодня внесен на рассмотрение в Государственную Думу РФ, - все дело сведется к принудительной мобилизации новых трудовых армий лагерного типа, - не по политическим мотивам, разумеется, как это было в годы раннего СССР, а по экономическим. Причем, из коренного населения мест проживания, вытесненного с рынка труда некоренным населением, да еще и в отсутствие занятости. С его переброской в "солнечные края", да так там и оставления на ПМЖ, т.к. выбраться оттуда не будет никакой возможности даже после завершения срока принудительного трудового заключения, а вернувшись назад, люди по сложившейся в России традиции прописки и регистрации не получат, как бывшие заключенные, а их имущество к тому времени благополучно государством будет присвоено и продано. А те гроши, что после этого останутся, - частично пойдут на содержание людей тюрьмах, а частично будут выданы им на руки, проедены, пропиты, а потом и отобраны, когда такого вот тунеядца отправят на новый срок уже за злостное тунеядство. И так далее, по новой, до скончания человеческого века. Когда можно будет только трудиться, да еще и в принудительном порядке.
 
Но это еще мало. Аналогичным образом, если следовать выдвигаемым законодательным инициативам, скоро будут преследоваться также еще и должники и злостные должники, которые в прямом смысле слова на "принудиловке", по официальному решению суда, будут отрабатывать свои просроченные банковские и коммерческие кредиты, которые будут переоформляться на государство  с последующей необходимостью отвечать уже перед государством, а не перед коллекторскими службами и не частными кредиторами. И что самое главное, - все по закону. Пока такие люди отдадут все свои долги до последней копейки. С процентами или без. По принципу, - “не можешь заплатить, - отработай”. Целая армия рабов, - из тунеядцев и должников. А также заодно еще и из бездомных и социально неблагополучных лиц. Чтобы не мозолили глаза на городских улицах. В дополнение к заключенным под стражу, которых также придется мобилизовать на подобные работы по возрождению страны. Направляемых единым образом на новые стройки народного хозяйства.
 
И это при том, что с населением в нынешней  России дело обстоит далеко не так блестяще, чем тогда, когда подобные лагерные эксперименты в годы СССР государство и находящиеся в нем во власти могли себе позволить. Даже учитывая, что за прошедшие четверть века люди не просто отучились работать, а просто не представляют больше себе то, что означает принудительная трудовая деятельность, и почему вдруг они должны на нее не просто соглашаться, а быть принудительно к ней обязанными со стороны государства. В условиях, когда в своей безработице виноватыми будут объявлены тем же государством только они сами, а их труд на новых местах будет гарантированно неквалифицированным, коль скоро трудиться, равно как и тому или иному квалифицированному ремеслу, нужно учиться с детства, а не во взрослом возрасте. Тем более, если до того момента в руках человек ничего тяжелее ручки или компьютерной мыши не держал.
 
Именно такая перспектива самым очевидным образом вырисовывается перед населением России в условиях бюрократического кризиса силовой властной составляющей. Что особенно актуально в условиях кризиса, когда все большее число людей оказывается вне привычной им профессиональной деятельности, уходят на “подножный корм”, переходят на теневые или неучтенные схемы осуществления трудовой деятельности или стараются иным образом обеспечить свою жизнь за счет хотя бы каких-то открывающихся им возможностей. Весь этот кадровый массив по понятным причинам нуждается в … “утилизации”. Если так можно сказать о людях. И он будет … “утилизирован”. На полностью законных с административной точки зрения основаниях. Да еще и перед первоначально бурные и массовые аплодисменты наиболее экзальтированной части населения.
 
Отсюда и разного рода возрожденческие идеи страны, которыми сегодня пестрят СМИ. Которыми в дальнейшем можно будет оправдать любое силовое влияние на население. Ввиду потребностей для этого со стороны государства. Тем более, что с мыслью о необходимости возрождения России в виде сильной промышленной и сельскохозяйственной державы никто не спорит. Этого давно все в стране давно ждут и этого все хотят. Своих заводов, своих производств, своих ученых, своего кадрового массива, своей уверенности в завтрашнем дне и реальной, а не нынешней эфемерной гордости за страну, подобному тому, как это было в годы СССР. А раз так, то для этого придется потрудиться. И потрудиться, судя по оперативности рассмотрения соответствующих законов, весьма скоро и весьма продуктивно. И власть такую возможность гражданам предоставит. По их же просьбе и в их же формальных интересах. Перед лицом враждебных поползновений и недружественной риторики со стороны Запада. Да еще и потрудиться на благо страны сроком на всю жизнь, с правом на проживание лишь в тех регионах, куда таких вот людей будут буквально ссылать на трудовые работы, попутно заселяя еще и опустевшие за прошедшие десятилетия территории. Пусть даже и с выплатой им некоего причитающегося за труд вознаграждения, на которое в дальнейшем можно организовать некоторое подобие собственного хозяйства в том случае, если этот человек сумеет где-то зарегистрироваться на прописку, найти работу или иным образом обустроить свой быт и свое будущее. По принципу, - раз сами хотели, сами и получите то, что хотели.
 
Насколько этот сценарий будет реализован, - покажет время. Поскольку иной альтернативы своего сохранения у власти ныне действующая, контролирующая страну административно-бюрократическая система силовых органов просто пока предложить не может. Т.к. ни на каких рыночных и коммерческих основах такое сохранение “власти у власти” является невозможным ввиду отсутствия достаточного объема денежного пополнения денежной системы государства и циркуляции средств в рамках экспортно-импортного реализационного цикла. Поэтому пока это единственный из всех возможных вариантов сохранения России в ее нынешних территориальных границах и возрождения страны в качестве реальной самостоятельной промышленной и сельскохозяйственной державы. Пусть даже и воплощенный в виде тотальной мобилизационной экономической схемы. С сохранением страны хотя бы на том уровне, на каком власть имущие могли бы быть уверены не только в своем положении в обществе, но и в сохранении всех своих привилегий, в том числе и на международном уровне, заставляя с собой считаться ведущие страны мира. А страна и ее население, - они так в итоге и останутся этим самым средством для этого, каким были и в годы СССР. А прошедшие четверть века будут восприниматься как некое идеализированное цветное прошлое представителями тех поколений, которые ничего из этого уже не застанут, подобно тому, как подобным же идеализируемым прошлым воспринимаются годы советского “застоя” некоторыми представителями поколения нынешнего. Как в шутку говорят на эту тему представители нынешнего российского “высшего сословия” и силового истэблишмента: “Выдержали же их деды сталинскую индустриализацию и коллективизацию. Выдержат и их внуки с правнуками”.
 
Николай Ю.Романов
----