Как обуть балерину
Бережно держа в руках розовую атласную туфельку, Николай Гришко с гордостью говорит: "Более сложной в технологическом плане обуви, чем пуанты, нет: тут 44 детали, свыше 50 операций, длительный период сушки. И сделать это можно только руками".
Пуанты, носящие его имя, поставляют в 58 стран мира. Еще в 28 странах у компании GRISHKO есть индивидуальные заказчики. Фирм, производящих пуанты, во всем мире множество, а вот признанных лидеров, которые выпускают качественную и конкурентоспособную обувь, не больше десятка. GRISHKO, по оценке американского журнала Dance Magazine, входит в тройку мировых лидеров по объемам производства вместе с австралийской Bloch и американской Capezio.
При этом получить какие-то более или менее внятные цифры, характеризующие объем рынка, не удалось: нет даже приблизительных экспертных оценок того, сколько зарабатывают производители балетных принадлежностей.
Компании Николая Гришко нет и двух десятков лет, в балетном мире это редкость. Например, его конкурент — британская Freed — начинала в 1928 году, а Capezio — в 1887-м. Гришко же зарегистрировал свое первое предприятие — кооператив "Танец" — в 1991 году, и до этого, по большому счету, ни к танцам, ни к танцевальной обуви отношения не имел.
В конце 80-х выпускник МГИМО и экс-сотрудник посольства СССР в Лаосе Николай Гришко читал лекции о денежном обращении и кредите капиталистических стран в Институте народного хозяйства им. Г.В. Плеханова, за что получал 120 рублей в месяц. Почти столько же ему платили в редакции программ иновещания за каждые три странички написанных текстов (здесь это была самая высокая ставка). Независимого существования эти деньги не обеспечивали. "Я стал задумываться о том, чтобы начать собственное дело", — рассказывает Гришко.
Идея зарабатывать на пуантах пришла случайно. Однажды соседи по дому — артисты ансамбля "Березка" — пригласили Гришко на проводы приезжего грека. В гостях Николай с удивлением обнаружил, что тот собрал в дорогу огромные тюки с балетными туфлями.
Предприимчивый грек собрался сделать на них бизнес: выручить в Греции за пуанты, купленные в Москве за 4 рубля, по 20–30 долларов. Пуанты, которые продавались в Греции, стоили не дешевле $50, правда, сделаны они были в Италии, Германии или США и по качеству сильно превосходили советские. О наших пуантах, неудобных и некачественных, ходили невеселые легенды. Тем не менее они пользовались спросом за границей из-за дешевизны, и артисты, выезжая на гастроли, старались продать там неиспользованные пары.
Потом к Гришко обратился за советом знакомый сотрудник "Амторга" — организации, экспортирующей советские товары в США и импортирующей американские. Его интересовало, где в Москве можно купить пуанты. "И я подумал: зачем мне рекомендовать кого-то, если я могу сделать их сам?" — рассказывает Николай. Так все и началось.
ВСЕ ПО НАУКЕ
"Советские пуанты были очень узкими, нога балерины деформировалась, — рассказывает Гришко. — Я нутром чуял: что-то здесь не так". Как "человек от науки", он решил обратиться к теории. В тот момент в Московском институте легкой промышленности, как на заказ, аспирантка из Казахстана Хабира Темишева защищала диссертацию на тему "Конструирование балетной обуви". Под руководством Хабиры Гришко и его первые наемные рабочие — пенсионерка из мастерских театра имени Немировича-Данченко и ее ученик — стали выяснять, почему советские пуанты так дешево ценятся. Это было в 1989 году. "Я начал присматриваться, как двигается стопа балерины. С удивлением узнал, что, например, в "Сильфиде" солистка за спектакль трижды меняет обувь: так быстро пуанты изнашиваются", — говорит Гришко.
Свой бизнес Гришко тоже вел по науке. При правильной подготовке прибыльным он должен был стать через четыре года. Пока в мастерских шли эксперименты, сам Николай нарабатывал сырьевую базу. В то время он читал лекции по повышению квалификации для руководителей предприятий легкой и текстильной промышленности. В числе его слушателей были директора знаменитой Трехгорной мануфактуры, рижской фабрики "Лента". Некоторые из них помогали начинающему бизнесмену с тканями, поставляя их на исключительно выгодных условиях.
"Они, конечно, меня очень выручили. Кроме того, у меня были накопления за счет которых мы работали. Я не брал никаких кредитов. Правда, мы еле вытянули", — вспоминает Гришко.
Продажи начались только в 1991 году. Первые партии брали в основном американцы, они же указывали на ошибки.
За границей Гришко развернул рекламную кампанию, работал напрямую с балеринами. Более 2 тыс. пар раздал практически бесплатно. Прибыль шла в основном на расширение производства. В России о его продукции узнали от иностранных артистов. Продавать здесь обувь Гришко начал только на шестой год работы. В 1996-м открыл первый магазин в Москве. Сейчас директором магазина и куратором продаж по СНГ работает его дочь Ирина. Она, как и отец, никогда не занималась танцами, до GRISHKO успела поработать коммерческим директором крупного СП, торговавшего шоколадом. Говорит, что большой разницы между продажами шоколада и балетных принадлежностей нет.
СПЕКТАКЛЬ БЕЗ ДЕКОРАЦИЙ
От производства пуантов Гришко быстро перешел к производству обуви для всех видов танца. Потом под его маркой стали выпускать одежду для тренировок и репетиций: это уже больше обычного ассортимента компаний-производителей танцевальной обуви. Затем Гришко начал делать и театральные костюмы, и головные уборы. Сейчас на четырех фабриках компании ежемесячно выпускают 25–30 тыс. пар пуантов, 12–13 тыс. трикотажных изделий, 200–300 театральных костюмов.
Все производства у Гришко — только в Москве. Он пытался шить обувь в Китае, но отказался от этой затеи: слишком трудно оказалось контролировать качество. Зато все ткани приходят из-за границы — из Италии или Чехии. "Было бы прекрасно взять туфельку и с гордостью сказать: "Этот шелк — российский, окантовка — российская". Но у нас предприятия легкой промышленности практически умерли!" — жалуется он. Правда, кожу GRISHKO в основном покупает в России. Только если для индивидуальных заказов нужно что-то особенное, ее тоже заказывает за границей.
Цены на товары GRISHKO давно сравнялись с мировыми: за границей пуанты, например, обходятся не дешевле $40.
Но в России цена никогда не поднимается выше $25: платить больше российский покупатель не в состоянии. Поэтому на пуантах GRISHKО, продающихся в Москве, стоит красная печать: "Не для вывоза за границу". Если кто-то в магазине приобретает крупные партии, сотрудники обязательно проверяют его паспорт, чтобы покупка не уехала за рубеж.
Впрочем, не только Гришко вынужден сдерживать цены на товары в России.
Французская Sansha, которая с 1996 года держит свой магазин в Москве, тоже не продает пуанты дороже 700 рублей. Правда, прибыль компания получает от торговли другой обувью: как правило, туфли для степа или фламенко снашиваются не так быстро, как пуанты, и даже россияне могут позволить себе купить пару за 2–3 тыс. рублей раз в сезон.
БИЗНЕС HAND-MADE
В производстве обуви для занятий танцами как нигде важны руки мастера: большинство операций делается вручную.
Гришко пытался автоматизировать производство обуви. Работу фабрик компании несколько месяцев изучали приглашенные итальянцы. Они же и отговорили предпринимателя заменять людей машинами: обувь ручной работы итальянцы сравнили с продукцией Армани, которая при машинном выпуске превратится в обычный ширпотреб.
Ручная работа, кроме того, позволяет диверсифицировать процесс производства.
Например, французы традиционно предпочитают пуанты с "высоким крылышком" (высокий борт передней части пуанта), а англичане такие ни за что не купят. Когда работа идет вручную, легко учитывать предпочтения заказчиков. Каждый мастер проставляет на обуви свой индивидуальный номер. Бывает, что приходят заявки на изделия конкретного мастера. На фабриках хранятся колодки, сделанные по меркам солистов многих театров мира — для заказа очередной партии им не обязательно лично присутствовать в Москве.
Гришко говорит, что создал свою школу пуантов. Когда-то начинавший вместе с рабочими мастерских ведущих советских театров, сегодня он старается не брать на работу людей, имеющих опыт такого производства: чтобы не пришлось переучивать.
Между прочим, Гришко был одним из первых в стране, кто применил локаут.
В 2001 году обнаружил под дверью своего кабинета подметное письмо: рабочие, угрожая забастовкой, требовали повышения зарплаты. Гришко не отреагировал. Но придя на работу через несколько дней, мастера наткнулись на запертую железную дверь, на которой висело объявление: "В связи с закрытием кооператива "Танец" сотрудники могут считать себя уволенными". Рядом висело другое — о создании компании "Гришко" и наборе новых сотрудников.
"Наниматься на работу пришли почти все. Заложили зачинщиков, уверяли, что они сами, мол, только шутили, — рассказывает Гришко. — При слове "профсоюз" я хватаюсь за пистолет. Это одно из самых вредных движений, выдуманных в ХХ веке. Защищая права рабочих, оно молниеносно перерождается в корпоративные группки, защищающие только свои интересы и выколачивающие деньги. Профсоюзы — это сборище босяков. Выдвигаются наиболее сильные босяки, из них возникает банда, которая называет себя руководством профсоюза".
В отношениях с рабочими Гришко тщательно соблюдает дистанцию. Он никогда не проводит корпоративных мероприятий. "Корпоративные праздники кого с кем?— искренне удивляется он, поправляя очки в золотой оправе. — Менеджеров и малограмотных людей? Вы считаете, что между ними возможен праздник, кроме попойки? Вот для верхушки — пожалуйста. Но у нас это не принято".
ВЗГЛЯД СО СТОРОНЫ
"В этом бизнесе я — волк", — говорит о себе Гришко. "Никакой он не волк", — уточняет Роман Кукушкин, глава российской компании R-Сlass. В R-Сlass, как и у Гришко, делают танцевальную обувь.
Раньше шили еще и театральные костюмы, но цех одежды ликвидировали как неприбыльный. На рынке компания уже 15 лет.
Вотличие от Гришко, изначально нацеленного на экспорт, Кукушкин работает в основном на внутренний рынок, только часть его обуви идет на экспорт под маркой Russian Ballet. Роман Кукушкин — потомственный мастер-обувщик, работал в мастерских Большого. "Гришко позиционировал себя так, будто, кроме него, на этом рынке никого нет,— говорит Кукушкин. — Но я ничего не собираюсь доказывать. Конкуренция должна быть в товаре. Мы исходим именно из того, чтобы удовлетворить потребность людей в качественном продукте. Мы не коммерсанты в чистом виде!" По отзывам экспертов, танцевальная обувь от R-Сlass по качеству действительно не уступает гришковской. Ее, кстати, много лет носят примы Мариинского — Ульяна Лопаткина, Ирма Ниорадзе, Дарья Павленко. На продукции R-Сlass работают и многие провинциальные театры.
Глава R-Class говорит, что денег на рекламу у него нет. Однако именно хорошей рекламной поддержкой и сам Кукушкин, и его конкуренты объясняют успех продукции Гришко. "На рынке достаточно конкурирующих фирм, но у Гришко очень хорошая реклама, — рассказывают в мастерских Большого театра. — Возможно, его заявления о том, что обувь учитывает анатомические особенности, только рекламный трюк.
Знаете, вот говорят: "Наше лекарство в десять раз эффективнее вашего!" А как это проверить? У Гришко есть лаборатория, есть автор диссертации по обуви, но ведь никто не доказал, что его обувь действительно лучшая". В мастерских Большого сейчас шьют пуанты только для 50 балерин из труппы, остальные покупают обувь сами, многие — у того же Гришко.
"Гришко очень плотно оккупировал училища, — рассказывают в Большом. — Перспективных девочек они очень рано берут под свою опеку, бесплатно одевают, обувают. Ребенок привыкает к этой обуви и другой уже не представляет".
"Не может быть какой-то одной, самой лучшей для всех марки", — говорит Франк Рауль-Дюваль, глава французской компании Sansha. Он начинал свой бизнес в 1984 году в Китае с двумя мастерами. В отличие от Гришко, не мог опереться на традиции производства обуви, существовавшие в советских театрах.
Продукция Sansha и сейчас производится в Китае, что не мешает компании быть в числе мировых лидеров. "Freed, например, делает самые легкие и удобные для балерин пуанты, — продолжает РаульДюваль. — Но для школ и училищ они слишком мягкие — для этого подходят пуанты Гришко. У меня, например, не было пуантов, которые носят в России, мне пришлось создать их для Москвы. И я никогда не обижаюсь, когда кто-то говорит мне, что не может танцевать в моих пуантах: ноги у всех разные".
В отличие от Гришко, Дюваль не стремится стать монополистом и отрицает само это понятие в применении к рынку театральной одежды и обуви. Рассказывает, что в вопросах производства они с Гришко идут разными путями, но это не мешает признавать успехи конкурента. "Он сумел очень интеллигентно, очень четко наладить бизнес в начале 90-х годов, — говорит Дюваль. — Взял лучшие элементы из лучших театров, но сумел из этого сделать что-то свое. Пошел по пути производства.
И я этим восхищаюсь. GRISHKO — один из российских брендов, которые по-настоящему знамениты".

Ина Селиванова, “Business Week”, 10.04.06.